– С той самой фотографии.., о которой ты все время говорил? С той самой, что была в кармане у того человека?

– Да.

– Да что ты! Я тоже хотела кое-что тебе рассказать, но по сравнению с твоим открытием это все чепуха. Где ты ее нашел?

– В лечебнице доктора Николсона.

– А как?

Бобби точно и подробно описал события прошлой ночи. Франки слушала затаив дыхание.

– Значит, мы на верном пути, – сказала она. – И во всем этом замешан доктор Николсон. Я боюсь этого человека.

– Какой он из себя?

– Ох, он большой, сильный.., и все время за тобой наблюдает. Очень пристально, из-за очков. И такое чувство, будто он все про тебя знает.

– Когда ты с ним познакомилась?

– Он был приглашен на обед.

Франки описала, как все было на этом обеде и как доктор Николсон упорно выспрашивал у нее все подробности «аварии».

– Она определенно вызвала у него подозрения, – закончила Франки.

– А действительно: зачем ему понадобились подробности? – удивился Бобби. – Как по-твоему, что за всем этим стоит?

– Понимаешь, мне начинает казаться, что я зря тогда отвергла твою идею насчет того, что тут орудует целая шайка торговцев наркотиками.

– Во главе с доктором Николсоном?

– Да. И эта его лечебница – неплохое прикрытие для подобного рода делишек. При этом какую-то часть наркотиков он может держать у себя на вполне законных основаниях. И делать вид, будто лечит наркоманов, а в действительности снабжать их этим зельем.

– Вполне вероятно, – согласился Бобби.

– Я еще не рассказала тебе про Генри Бассингтон-Ффренча.

Бобби внимательно слушал ее рассказ о странностях в поведении хозяина дома.

– И его жена ни о чем не подозревает?

– Безусловно, нет.

– Что она из себя представляет? Умна?

– В сущности, я об этом не задумывалась. Да нет, пожалуй, не очень. Однако ей не откажешь в практичности и известной проницательности. Искренний, приятный человек.

– А наш Бассингтон-Ффренч?

– Вот в отношении него у меня много сомнений, – задумчиво сказала Франки. – Как ты думаешь, Бобби, возможно ли, что тут мы оказались совершенно не правы?

– Глупости, – ответил Бобби, – Мы ведь хорошенько все обдумали и вычислили, что он-то и есть главный злодей.

– Из-за фотографии?

– Из-за фотографии. Фотографию больше некому было подменить.

– Знаю, – сказала Франки. – Но это единственное, что против него.

– Этого вполне достаточно.

– Конечно. И все-таки…

– Что и все-таки?

– Не знаю, но у меня такое странное чувство, что он невиновен.., что к этой истории он вообще не имеет отношения.

Бобби холодно на нее посмотрел.

– Как ты сказала? Кто в кого влюбился – он в тебя или ты в него? – вежливо осведомился Бобби. Франки вспыхнула.

– Что за нелепость, Бобби. Я просто подумала, вдруг тут какое-нибудь вполне безобидное объяснение, вот и все.

– Никаких вдруг. Тем более теперь, когда поблизости мы нашли ту самую девушку. Похоже, это решает дело. Если бы мы имели хотя бы отдаленное представление о том, кто же был покойный…

– Но я имею представление, и даже не отдаленное. Я написала тебе об этом. Я почти уверена, что убитый был некто по имени Алан Карстейрс.

И Франки опять принялась рассказывать.

– Знаешь, мы действительно делаем успехи, – сказал Бобби. – Теперь надо бы хоть приблизительно воссоздать картину преступления. Давай разложим по полочкам все имеющиеся у нас факты и посмотрим, что получится.

Бобби на миг замолчал, и, словно в полном согласии с ним, автомобиль сбавил скорость. Потом Бобби опять нажал на акселератор и одновременно заговорил:

– Итак, допустим, что ты права и это действительно Алан Карстейрс. Он в самом деле весьма подходящая личность – в постоянных разъездах по всему миру, в Англии у него почти не было друзей и знакомых, то есть если бы он исчез, вряд ли бы кто-то стал его разыскивать. Пока все так. Алан Карстейрс приезжает в Стейверли с этими.., как, ты сказала, их фамилия?..

– Ривингтоны. Это один из возможных каналов получения информации. Я думаю, нам следует им воспользоваться.

– Непременно. Итак, Карстейрс приезжает в Стейверли с Ривингтонами. Как по-твоему, нет ли в этом какого-то умысла?

– Ты хочешь сказать, что он мог специально устроить, чтобы они привезли его сюда?

– Вот именно. Или все-таки это чистая случайность, что его привезли сюда Ривингтоны. А на ту девушку он потом набрел тоже случайно – как я. Но, я думаю, он уже был с ней знаком, иначе откуда у него ее фотография.

– Есть и другой вариант: он напал на след Николсона и его сообщников, – задумчиво сказала Франки.

– И воспользовался Ривингтонами, чтобы его появление в здешних местах выглядело естественным?

– Вполне вероятно, – сказала Франки. – Он, возможно, разыскивал эту шайку.

– Или эту девушку?

– Эту девушку?

– Ну да. Ее могли увезти насильно. Вот он и приехал в Англию – чтобы ее найти.

– Но если поиски привели его в Стейверли, зачем тогда он уехал в Уэльс?

– Ясно, что мы еще очень многого не знаем, – сказал Бобби.

– Эванс, – задумчиво сказала Франки. – Эванс.., вот о ком нам совсем ничего не известно. Эта часть загадки должна иметь отношение к Уэльсу.

Они помолчали. Франки вдруг решила посмотреть, где они едут.

– Дорогой мой, мы уже в Пэтни-хилл [32] . А кажется будто прошло всего пять минут. Куда мы едем и что будем делать?

– Это тебе решать. Я даже не знаю, зачем мы прикатили в Лондон.

– Да ни за чем. Поездка лишь предлог, чтобы оттуда убраться. Там не поговоришь. Ведь нельзя же было допустить, чтобы кто-нибудь увидел, как я веду какие-то разговоры со своим шофером. Потому я и просила тебя привезти вроде бы письмо от отца – это предлог для поездки в Лондон. Хотела хоть по дороге с тобой поговорить, да и это чуть не сорвалось. Из-за Бассингтон-Ффренча, он тоже хотел поехать.

– Тогда бы, конечно, какие уж разговоры.

– Ничего, что-нибудь придумали бы. Высадили бы его там, где ему нужно, а потом поехали бы к нам на Брук-стрит. По-моему, нам и сейчас следует так поступить. За твоим гаражом могут следить.

Бобби не возражал и сказал, что его кто-то разыскивал в Марчболте.

– Значит, действительно нам лучше поехать в наш лондонский дом, – сказала Франки. – Там только моя горничная и несколько сторожей.

Они поехали на Брук-стрит. Франки позвонила, и ей отворили дверь. Бобби остался в автомобиле. Немного погодя Франки сама открыла дверь и знаком его позвала. Они поднялись по лестнице в большую гостиную, подняли жалюзи на нескольких окнах и сняли чехол с одного из диванов.

– Ой, я забыла сказать еще одно, – спохватилась Франки. – Шестнадцатого, в день, когда тебя отравили, Бассингтон-Ффренч был в Стейверли, но Николсон уезжал – говорил, что на конференцию в Лондон. И автомобиль у него – темно-синий «тальбот».

– И у него есть доступ к морфию, – сказал Бобби. Они многозначительно переглянулись.

– Я полагаю, это еще не улика, но уж очень все одно к одному, – сказал Бобби.

Франки сняла со столика телефонный справочник.

– Что ты хочешь делать?

– Найти фамилию Ривингтон.

Она быстро листала страницы.

– Э. Ривингтон и сыновья, строители. Б.Э.С. Ривингтон, хирург-стоматолог. Д. Ривингтон, револьверы. Пожалуй, нет. Мисс Флоренс Ривингтон. Полковник X. Ривингтон, кавалер ордена «За боевые заслуги» – вот этот, пожалуй, может подойти – Тайт-стрит, Челси.

Франки продолжала:

– Вот М.Р. Ривингтон, Онслоу-сквер. Этот тоже годится. И вот еще Уильям Ривингтон в Хэмпстеде. Мне кажется, самые вероятные – с Онслоу-сквер и с Тайт-стрит. С Ривингтонами надо увидеться без промедления.

– Да, наверное. Но что мы им скажем? Придумай что-нибудь правдоподобное. Франки. Я в таких делах пас.

Франки задумалась.

– По-моему, пойти нужно тебе, – сказала она. – Рискнешь выступить в роли младшего партнера адвокатской фирмы?